Свобода — это художник в человеке (с) Гилберт Честертон
Пробило меня опять на грустное. Почти месяц не могу забыть пару фраз, мелькнувших в разговоре. Собеседник-то давно их забыл, понятное дело. Для него это был очередной повод поржать.
Для меня - событие, которое заставило меня послать к чертовой матери ожидания родственников. Тогда я с температурой 37,8 завалила аспирантский экзамен по философии. Я и завалила экзамен. Это была катастрофа, к которой, впрочем, давно все шло. С четвертого курса, если быть точной. Уже тогда я чувствовала, что мне нужна передышка, хотела уйти в академ, будучи недовольной своими успехами в учебе. У меня ухудшилась память, у меня были проблемы с запоминанием и вниманием. Мне приходилось писать шпаргалки, потому что я физически была неспособна запомнить все, что необходимо. Возможно, конечно, я просто достигла предела своих способностей, но я в это не верю. Мне нужен был только отдых.
Но кого это когда волновало? Уйти в академ приравнивалось к преступлению. "Ты что, - говорили мне родители, - ты же разленишься и никогда не закончишь!" Ну и что толку было заканчивать с красным дипломом? Что толку было поступать в аспирантуру и постоянно понимать, что я хуже тех лучших, что пошли работать к моему дяде со мной. Тем более, что не своя, с химфака. Мне казалось, что я позорила его честь уже получив две четверки на вступительных. А тут - не сдала. Разве я с таким результатом могу работать в лаборатории с мегагрантом?! Я этого не заслуживаю. И я ушла. Диплом пылится на полке, я сижу дома, развлекая отдохнувший, наконец, мозг научно-популярными книгами и фильмами. В аспирантуру мне теперь путь закрыт, это слишком дорого. А могла бы... если бы только мне дали отдохнуть.
Жаль, что тогда у меня не было сил воспротивиться родителям и сделать так, как я считала нужным... Мне было трудно понять, как они мыслят. Они казались мне хорошими родителями, потому что разрешили поступать туда, куда хочу я. Не гнали в мед, как бабушка с дедушкой. Ах, какая свобода выбора!
Очередная ловушка, черт побери, очередная ловушка. Теперь они всегда могли укорять меня: "Ну ты же сама это выбрала! Тебе же нравилась химия!" И сейчас нравится, но отделить это от необходимости ломать себя, чтобы закончить, я не могла. В конце концов, Никита закончил на два года позже из-за больницы, и ничего, красный диплом получше моего.
Правда в том, что моим родителям реально было по фигу, куда я пойду. Важно было, чтобы я была в этом лучшей. Куда бы я не пошла, я обязана была быть отличницей. Оглядываясь назад, я счастлива, что в самый трудный период моей подростковой жизни нам в школе не ставили оценок. Я могла спокойно учиться на уровне троечницы, пытаясь выбраться из остального вторпродукта, составляющего мою жизнь. Вытянутые лица родителей с обреченнным "А почему четыре?" я бы тогда, возможно, не выдержала.
И мне, конечно, больно вспоминать, что я умудрилась не просто плохо (то есть на четыре) сдать экзамен, а вообще его провалить. Хотя тройку, наверно, мне бы поставили... Я, человек с синдромом отличницы, не сдала экзамен... конец жизни! Бежать оттуда. Я и сбежала. Избегание в чистом виде. Не то, чтобы я жалела именно об этом поступке... Я жалею об упущенных возможностях. Есть путь, который для меня закрыт. Неважно, захочу ли я на него ступить.
Сколько же лет я измывалась над собой?! Сколько лет ломала себя ради не стоящей цели - быть отличницей. Я не умею проигрывать. Я не умею даже быть не лучшей. Это больно бьет по моему самолюбию. Впрочем, сейчас уже меньше. Я не готова была к реальной жизни. Мой мозг был полон противоречивых указаний, для меня были неразрешимой дилеммой самые простые вещи. Просто их боялись мои родители. Отец-двоечник, мама-хорошистка, оба считавшие себя позором семьи. Типа на детях гениев природа отдыхает, а уж я-то должна была восстановить доброе имя семьи.
Я много чего должна была. Не знаю, почему это вспоминается именно здесь. Еще я должна была не прикасаться к спиртному под страхом скандала, зато потом радостно пить с родителями шампанское, когда они решили, что мне можно. Очень обиделись, что я отказываюсь.
и еще
Мне неприятно осознавать, что мои лучшие качества - трудолюбие, честность, любознательность - были вбиты в меня гвоздями скандалов и бойкотов. Иногда бывает трудно не расстаться с ними, когда залечиваешь старые раны, нанесенные таким воспитанием. Вон, доброта, очевидно, сильно пострадала. Приходится воспитывать ее заново.
Для меня - событие, которое заставило меня послать к чертовой матери ожидания родственников. Тогда я с температурой 37,8 завалила аспирантский экзамен по философии. Я и завалила экзамен. Это была катастрофа, к которой, впрочем, давно все шло. С четвертого курса, если быть точной. Уже тогда я чувствовала, что мне нужна передышка, хотела уйти в академ, будучи недовольной своими успехами в учебе. У меня ухудшилась память, у меня были проблемы с запоминанием и вниманием. Мне приходилось писать шпаргалки, потому что я физически была неспособна запомнить все, что необходимо. Возможно, конечно, я просто достигла предела своих способностей, но я в это не верю. Мне нужен был только отдых.
Но кого это когда волновало? Уйти в академ приравнивалось к преступлению. "Ты что, - говорили мне родители, - ты же разленишься и никогда не закончишь!" Ну и что толку было заканчивать с красным дипломом? Что толку было поступать в аспирантуру и постоянно понимать, что я хуже тех лучших, что пошли работать к моему дяде со мной. Тем более, что не своя, с химфака. Мне казалось, что я позорила его честь уже получив две четверки на вступительных. А тут - не сдала. Разве я с таким результатом могу работать в лаборатории с мегагрантом?! Я этого не заслуживаю. И я ушла. Диплом пылится на полке, я сижу дома, развлекая отдохнувший, наконец, мозг научно-популярными книгами и фильмами. В аспирантуру мне теперь путь закрыт, это слишком дорого. А могла бы... если бы только мне дали отдохнуть.
Жаль, что тогда у меня не было сил воспротивиться родителям и сделать так, как я считала нужным... Мне было трудно понять, как они мыслят. Они казались мне хорошими родителями, потому что разрешили поступать туда, куда хочу я. Не гнали в мед, как бабушка с дедушкой. Ах, какая свобода выбора!
Очередная ловушка, черт побери, очередная ловушка. Теперь они всегда могли укорять меня: "Ну ты же сама это выбрала! Тебе же нравилась химия!" И сейчас нравится, но отделить это от необходимости ломать себя, чтобы закончить, я не могла. В конце концов, Никита закончил на два года позже из-за больницы, и ничего, красный диплом получше моего.
Правда в том, что моим родителям реально было по фигу, куда я пойду. Важно было, чтобы я была в этом лучшей. Куда бы я не пошла, я обязана была быть отличницей. Оглядываясь назад, я счастлива, что в самый трудный период моей подростковой жизни нам в школе не ставили оценок. Я могла спокойно учиться на уровне троечницы, пытаясь выбраться из остального вторпродукта, составляющего мою жизнь. Вытянутые лица родителей с обреченнным "А почему четыре?" я бы тогда, возможно, не выдержала.
И мне, конечно, больно вспоминать, что я умудрилась не просто плохо (то есть на четыре) сдать экзамен, а вообще его провалить. Хотя тройку, наверно, мне бы поставили... Я, человек с синдромом отличницы, не сдала экзамен... конец жизни! Бежать оттуда. Я и сбежала. Избегание в чистом виде. Не то, чтобы я жалела именно об этом поступке... Я жалею об упущенных возможностях. Есть путь, который для меня закрыт. Неважно, захочу ли я на него ступить.
Сколько же лет я измывалась над собой?! Сколько лет ломала себя ради не стоящей цели - быть отличницей. Я не умею проигрывать. Я не умею даже быть не лучшей. Это больно бьет по моему самолюбию. Впрочем, сейчас уже меньше. Я не готова была к реальной жизни. Мой мозг был полон противоречивых указаний, для меня были неразрешимой дилеммой самые простые вещи. Просто их боялись мои родители. Отец-двоечник, мама-хорошистка, оба считавшие себя позором семьи. Типа на детях гениев природа отдыхает, а уж я-то должна была восстановить доброе имя семьи.
Я много чего должна была. Не знаю, почему это вспоминается именно здесь. Еще я должна была не прикасаться к спиртному под страхом скандала, зато потом радостно пить с родителями шампанское, когда они решили, что мне можно. Очень обиделись, что я отказываюсь.
и еще
Мне неприятно осознавать, что мои лучшие качества - трудолюбие, честность, любознательность - были вбиты в меня гвоздями скандалов и бойкотов. Иногда бывает трудно не расстаться с ними, когда залечиваешь старые раны, нанесенные таким воспитанием. Вон, доброта, очевидно, сильно пострадала. Приходится воспитывать ее заново.