Свобода — это художник в человеке (с) Гилберт Честертон
Я бежала вдоль освещенной фонарями улицы, бежала со всех ног за едущим по другой стороне автобусом. Вдруг он застрял в пробке и я, успокоенная, сбавила шаг. Впрочем, смутная тревога не оставляла меня. Заходя в метро, я оглядывалась по сторонам, а потом, подгоняемая шестым чувством, понеслась со всех ног вниз по эскалатору.
Поезд уже готов был отъехать, я еле успела заскочить в вагон, прежде чем двери закрылись. Молодой человек в голубой куртке и с длинными волнистыми волосами придержал дверь для меня. И только когда я, запыхавшаяся, на него налетела, узнал. "Догнала!" - счастливо подумала я. И мы заговорили. Прежде нам больше приходилось общаться через интернет, особенно пока я болела. Он улыбнулся, глядя на прицепленную к моему голубому пальто брошку с кленовым листом и обозвал ее "эльфийской фенечкой с листочком гонжубаса". Мы посмеялись. Я наслаждалась каждой минутой, проведенной с ним рядом.
Я всегда считала, что я его недостойна. Он казался таким чистым, неиспорченным почему-то. Он был так красив и так умен. Он был настоящим Ангелом Музыки. Он научил меня нотной грамоте, он научил меня любить классическую музыку. Он учил меня петь, он помогал мне выучить хоровые партии. Он преподносил мне сюрпризы, которых я не ожидала. Он был настолько наивен и, казалось, застенчив, что пригласил меня на свидание только когда ему дал по башке его друг. Но как он это сделал! Как смешно спалился с выпавшими из-за пазухи цветами...
Как внезапно объявился в городе Белозерске в дальнем углу Вологодской области в мой день рождения... После Всенощной, когда я еще спала, заехал, чтобы оставить в ручке двери белую розу. И прочее, прочее, прочее.
Я никогда не верила, что достойна его. Мне казалось кощунством говорить Ангелу музыки те слова, что говорила до этого своему одногруппнику, которого, как я теперь понимаю, никогда и не любила. А встречалась почему? Да не верила я, что достойна лучшего. А теперь я казалась себе грязной, испорченной этими отношениями, недостойной и взгляда лучистых глаз Ангела Музыки.
Я готова была ему поклоняться, я готова была отдать ему все, что угодно. Но я не могла сдержать своих надежд, не могла молчать о своих чувствах. Я так боялась его потерять, что хотела владеть им безраздельно. Я посвящала ему стихи... Это была моя первая настоящая любовь. Да, теперь я это знаю очень хорошо.
Я была невыносимо, оглушающе счастлива рядом с ним. Он творил чудеса ради меня. И мой же страх потерять его, моя неспособность поверить в себя разрушили это все. Я стала требовать слишком многого, мне вдруг стали необходимы доказательства его любви. И Ангел покинул меня в один день. Я была так глупа, что не верила в его чувства. Я была так глупа, что отказалась поехать на встречу с ним. Я осыпала его упреками, а он привез мне то, о чем я давно мечтала. И просто хотел это отдать.
Когда я поняла, что он уходит, я стояла на коленях. Я рыдала в три ручья, я хваталась за него, как будто это моя последняя надежда в жизни. С безукоризненной вежливостью он проводил меня до метро.
Весь оставшийся месяц хорового сезона я ходила за ним по пятам. Я говорила с ним, я пыталась стать лучше. В последний день, между вручением Красных дипломов и Синими бантами я успела выпить целый флакончик валерьянки, зная, что от нее у меня болит голова. Встречные кошки кусали меня за руки. Я съела 16 таблеток аспирина в надежде рухнуть в обморок и избавиться от этой боли. Больше я не смогла съесть - меня охватила апатия, у меня едва хватило сил добраться до дома. И все слова, что я целый день хотела ему сказать, вся стройная речь вылетела из головы. Я только мямлила, как мне без него плохо.
А вечером и весь следующий день у меня звенело в ушах от передозировки аспирина.
Лето было тяжелым, я думала только о нем. Появлялись старые знакомые, обрадованные моей свободой. Одного я отшила через полторы недели, со вторым встречалась до самого своего октябрьского визита в Муром, к мощам Петра и Февронии. Я ничего им не обещала. Мне было плевать, что со мной делают. Я просто не хотела быть одна. В Орехово я рыдала, клянясь покончить с собой. И покончила бы, если бы последние вспышки инстинкта самосохранения не привели меня на встречу с психотерапевтом в Аптекарский огород.
И все-таки до конца осени мне было плохо. Впрочем, я уже не раз говорила о сложной осени 2009 года.
После этого он стал встречаться с моей любимой подругой. И она перестала быть таковой, хотя я ни в чем ее не винила, наоборот, сочувствовала сжигавшему ее чувству вины.
На того, кто был Ангелом музыки, я смотреть не могла. Раньше он был идеалом, сейчас, казалось, собрал в себе все недостатки мира сего. Страшный, костлявый, морды все время корчит, пытается всех поучать, шумит излишне, притворяется самым умным, лезет не в свое дело... Я ненавидела его. Он меня раздражал и я его боялась, ибо он по привычке пытался учить меня жизни. Я уверена, что изменился не только мой взгляд на него. Изменился и он сам. Раньше он был мягче, был тише...
Он бесил меня настолько, что это перечеркнуло все хорошее, что у нас было. Я не могла вспоминать это хорошее, передо мной сразу вставало перекошенное недовольством кощеевское лицо. Он бесил меня и мне приходилось бороться с собой, чтобы общаться с ним вежливо. А общаться приходилось и приходится.
Мне было грустно, что приходится вычеркнуть такие чудесные моменты жизни из памяти. И я ничего не могла с этим поделать.
До какого-то момента. Ровно до того момента, как я встретила столь похожего на него внешне и даже некоторыми повадками Эльфа. Встретила, чтобы он осветил мою жизнь и примирил меня с прошлым. И только тогда я смогла принять все хорошее и отделить его от плохого. Я даже была рада видеть того, кто был моим Ангелом музыки. Первый раз за полтора года... И первый раз за это время он не показался мне уродливым.
И мне доставляет истинное удовольствие знать, что у этого самого Эльфа есть девушка, которая считает его необыкновенным и замечательным. Это наполняет мою душу теплом, заставляет вспомнить свои собственные теплые чувства.
Это БЫЛО в моей жизни. Прошло, но сохранилось в памяти. И я счастлива этому. И счастлива, что могу теперь без боли вспоминать прошлое, могу наслаждаться этими драгоценными моментами, переживая их заново.
И счастлива, что в моей жизни есть ОНИ, эти двое, позволившие мне вернуть себе драгоценные моменты жизни!!!

@настроение: ностальгия

@темы: чудеса, сценки прошлого

Комментарии
20.02.2011 в 17:57

КАКОЙ ужас
20.02.2011 в 18:00

Свобода — это художник в человеке (с) Гилберт Честертон
Где ужас?
20.02.2011 в 18:32

Ну КАК это где... 7 абзац, особенно с описанием доз... столько мучений из-за этой любви. Не стоит этого счастье! Оно мнимое, его нет!
20.02.2011 в 19:09

Свобода — это художник в человеке (с) Гилберт Честертон
Не согласна. Ради счастья можно многим пожертвовать, оно того стоит. другое дело, что когда начинаются такие жертвы - счастье уже не вернешь. Остается только глупый мазохизм, не приносящий оного. И тогда надо сжать зубы и уйти. А лучше уйти раньше, чем разразится катастрофа.