Свобода — это художник в человеке (с) Гилберт Честертон
Написано бессонной ночью 5 августа.
Понедельник.
Итак, накануне приехали аленины бабушки, числом три. Есть с кем оставить сестру, когда потащусь в Москву на репетицию.
Поехала на репетицию. Приехала на час раньше, ну, чтоб с запасом. Ну и еще в надежде Кузю встретить, он меня поздравить хотел. Только не вышло в последний момент. Пришлось шататься в окрестностях Курского вокзала. Выпила литр воды… Ровно в 18:00 подошла к месту, где у нас репетиции бывают. Дверь оказалась закрыта. Цивилизованно прождала какое-то время. Никто не пришел. Поняла, что репетицию отменили, а мне не сказали. Поехала домой, задаваясь вопросом, какого черта я ехала в Москву.
Около дома выяснила, что забыла на даче ключи. Благо, мама сегодня дома была. А что делать завтра? А завтра, видать, придется выходить вместе с ней в 8 утра.
Дома позвонила сестре. Узнала, что она в мое отсутствие навернулась с крыльца и то ли вывихнула, то ли сильно ушибла руку. Точно надо ехать туда пораньше. Эх, не судьба выспаться.
Вторник.
Встала пораньше. Написала сестре, что приезду в 9:30. Она встретила меня на станции. Рука на перевязи, кисть (место «ранения») слабо перемотана бинтом и болтается. Сестра пожаловалась, что не спала всю ночь, вскочила в пять утра, а рука при каждом движении болит. Ну и какой дебил сделал ей такую повязку, что ни от чего не спасает? Зашли в аптеку, купили средство от ушибов.
Тут позвонили бабушки, начали орать, что они беспокоятся, лекарства пьют, де Алена ушла и не предупредила. Это они нашли записку: «Ушла встречать Машу». Не нашли бы, как пить дать не заметили бы ее отсутствия. Проверяли. Отсюда вопрос: а почему нельзя было сначала позвонить, а потом беспокоиться?
Дошли до дачи, у Алены рука отекшая, болит, у меня мысли только о том, как бы ей помочь. А нас встречают хоровым криком: «Да ты куда ушла! Да мы так волновались! Да ты в своем уме!» Алена им говорит: «У меня рука болит!». Они поворачиваются ко мне: «Тогда мы на тебя орать будем!» В искреннем афиге от такой встречи под дружное кудахтанье беру мазь и захлопываю дверь в комнату. Начинаю делать перевязку под их возмущение, когда выхожу в поисках дощечки, чтобы сделать шину и обеспечить руке неподвижность, одна из них бросается щупать руку (что очень больно) с тем, чтобы авторитетно заявить: «Это ушиб. Завтра пройдет». Ага, тоже самое вчера говорили.
Пришлось долго спорить на тему длины дощечки, но я не стала никого слушать.
Весь день мы с сестрой и моей(!) мамой пытались уговорить алениных родителей, что ее нужно везти в травмпункт. Но тетя Лена почему-то более склонна была верить своей матери, которая только и твердила, что все в порядке. Стоит тут упомянуть, что ни одна из них больше даже пальцем не пошевелила, чтобы облегчить сестре страдания. Только говорили, что у них куча мазей, и зачем мы покупали вообще. Вопрос: а предложить, если вы так хорошо разбираетесь, слабо?!
У меня создалось впечатление, что они пекутся только о себе, как бы им по башке за недосмотр за сестрой не дали. А зачем в травмпункт, само заживет! У нас же не внучка, блин, а дворовая собака, ей все нипочем.
В общем, я полдня была в истерике. Надо же что-то сделать? Я же помню, как у меня был перелом, а меня две недели в травмпункт не везли. Едва ломать заново кость не пришлось. И никому нет дела до этого. Я в шоке от алениной мамы. Мало того, что ей самой по фигу, так еще и отца отговорила беспокоиться. А страхового полиса с собой нет, куда без него? Да и дойти до травмпункта в Балашихе нереально. А в больнице в Железнодорожном без оного не примут.
Вечером попытались поменять бутыль в кулере. Долго ловили пробку, переливали воду в подготовленную бутыль. Когда я попыталась ее поднять, то чуть не надорвалась. Тут прибежала одна из бабушек. Увы, беспокоило ее вполне откровенно лишь одно: как она будет оправдываться, если мы надорвемся. Я разодрала себе руку в кровь. В результате нам удалось переставить пробку на другую бутыль и установить ее. Жаль, что этот инженерный подвиг не был оценен по достоинству. А ведь я хвасталась Сереже…
Молодые люди, я прошу вас запомнить: девушка – существо хрупкое, и ей не пристало тягать по десять кг. И менять бутыли на кулере – тоже. Я вообще не обязана знать, как это делается. Поэтому если я совершаю такие действия, то жду восхищения или хотя бы радостного изумления. Обидно, вашу мать!
На ночь, под зудеж бабушек перевязала сестре руку и пошла спать.
Среда.
И началась опять шарманка та же самая. Особенно одна из бабушек напрягает – во все надо нос сунуть. И, конечно, то, что у сестры сегодня температура 37,4 – это от жары, а то, что рука не проходит – фигня. И то, что отеки – это она выдумала, как и то, что пальцы не сгибаются. И вообще, дощечку надо убрать, пускай терпит (прямым текстом сказано). А то, что с ней она спит хотя бы нормально – да как она смеет нормально спать вообще?! Надо мучиться. И терпеть. А папу просить в травмпункт отвести – ни за что в жизни!!! Как можно его беспокоить вообще???
Меня искренне бесит такое положение вещей. Я не могу смотреть, как в моей сестре воспитывают комплексы типа «никогда не проси помощи». Отсюда ведь и рождается эгоизм, и вот это нежеление видеть проблемы других людей. Все из обиды типа «никто ничего не сделал, когда мне было плохо, никто не ДОГАДАЛСЯ». Женщины, дорогие, надо учиться просить, ибо мужчины не понимают намеков, они устроены по-другому и не станут помогать, пока их не попросят в неунизительной для них форме. Неунизительной считается прямая форма просьбы без всяких «не мог бы ты» и «а не хочешь ли ты».
Что у нас еще произошло? Да так, по мелочи… Сестре на больную руку покакала птичка; я получила по ноге качелями, когда Алена снимала их с дерева; я чуть не выцарапала себе глаз, пытаясь вытащить оттуда съехавшую линзу; бабушки весь день трепали нервы; мне пришлось есть отвратительную на вкус окрошку (я ее вообще не люблю, но от этой просто затошнило), ибо отказаться никак (нельзя обедать без первого!). Ну и еще по мелочи. Хорошо хоть плавать хожу каждый день – немного нервы успокаиваются. Но уже не особо.
Мне кажется, что к концу недели я окончательно свихнусь
Хорошо хоть, дядя Вова все-таки решил свозить завтра дочь к врачу. Но сколько оскорблений ей до этого пришлось выслушать от матери.
Четверг.
О! как раз вовремя проснулась. На дворе час ночи. В шкафу мышь грызет деревяшку, прерываясь совсем ненадолго, когда мы с сестрой лупим по шкафу. Что еще с ней делать, я не знаю. Мяукать не предлагайте – пробовала, бесполезно. Мышь не боится ничего, даже запаха собаки. Впрочем, собаке совершенно по барабану раздающиеся из угла звуки. Как всегда во время ночного пробуждения, я злая и офигительно голодная.
Ну вот, уже полтретьего. Надеялась хоть чуть-чуть унять бешенство, пока сочиняла. Эта мышь грызет так громко, что даже беруши не спасают. Я больше не могу. Если я сегодня отсюда не уеду, без трупов не обойдется.
Пойду пить пустырник. Пожалейте меня, умоляю!!!
Понедельник.
Итак, накануне приехали аленины бабушки, числом три. Есть с кем оставить сестру, когда потащусь в Москву на репетицию.
Поехала на репетицию. Приехала на час раньше, ну, чтоб с запасом. Ну и еще в надежде Кузю встретить, он меня поздравить хотел. Только не вышло в последний момент. Пришлось шататься в окрестностях Курского вокзала. Выпила литр воды… Ровно в 18:00 подошла к месту, где у нас репетиции бывают. Дверь оказалась закрыта. Цивилизованно прождала какое-то время. Никто не пришел. Поняла, что репетицию отменили, а мне не сказали. Поехала домой, задаваясь вопросом, какого черта я ехала в Москву.
Около дома выяснила, что забыла на даче ключи. Благо, мама сегодня дома была. А что делать завтра? А завтра, видать, придется выходить вместе с ней в 8 утра.
Дома позвонила сестре. Узнала, что она в мое отсутствие навернулась с крыльца и то ли вывихнула, то ли сильно ушибла руку. Точно надо ехать туда пораньше. Эх, не судьба выспаться.
Вторник.
Встала пораньше. Написала сестре, что приезду в 9:30. Она встретила меня на станции. Рука на перевязи, кисть (место «ранения») слабо перемотана бинтом и болтается. Сестра пожаловалась, что не спала всю ночь, вскочила в пять утра, а рука при каждом движении болит. Ну и какой дебил сделал ей такую повязку, что ни от чего не спасает? Зашли в аптеку, купили средство от ушибов.
Тут позвонили бабушки, начали орать, что они беспокоятся, лекарства пьют, де Алена ушла и не предупредила. Это они нашли записку: «Ушла встречать Машу». Не нашли бы, как пить дать не заметили бы ее отсутствия. Проверяли. Отсюда вопрос: а почему нельзя было сначала позвонить, а потом беспокоиться?
Дошли до дачи, у Алены рука отекшая, болит, у меня мысли только о том, как бы ей помочь. А нас встречают хоровым криком: «Да ты куда ушла! Да мы так волновались! Да ты в своем уме!» Алена им говорит: «У меня рука болит!». Они поворачиваются ко мне: «Тогда мы на тебя орать будем!» В искреннем афиге от такой встречи под дружное кудахтанье беру мазь и захлопываю дверь в комнату. Начинаю делать перевязку под их возмущение, когда выхожу в поисках дощечки, чтобы сделать шину и обеспечить руке неподвижность, одна из них бросается щупать руку (что очень больно) с тем, чтобы авторитетно заявить: «Это ушиб. Завтра пройдет». Ага, тоже самое вчера говорили.
Пришлось долго спорить на тему длины дощечки, но я не стала никого слушать.
Весь день мы с сестрой и моей(!) мамой пытались уговорить алениных родителей, что ее нужно везти в травмпункт. Но тетя Лена почему-то более склонна была верить своей матери, которая только и твердила, что все в порядке. Стоит тут упомянуть, что ни одна из них больше даже пальцем не пошевелила, чтобы облегчить сестре страдания. Только говорили, что у них куча мазей, и зачем мы покупали вообще. Вопрос: а предложить, если вы так хорошо разбираетесь, слабо?!
У меня создалось впечатление, что они пекутся только о себе, как бы им по башке за недосмотр за сестрой не дали. А зачем в травмпункт, само заживет! У нас же не внучка, блин, а дворовая собака, ей все нипочем.
В общем, я полдня была в истерике. Надо же что-то сделать? Я же помню, как у меня был перелом, а меня две недели в травмпункт не везли. Едва ломать заново кость не пришлось. И никому нет дела до этого. Я в шоке от алениной мамы. Мало того, что ей самой по фигу, так еще и отца отговорила беспокоиться. А страхового полиса с собой нет, куда без него? Да и дойти до травмпункта в Балашихе нереально. А в больнице в Железнодорожном без оного не примут.
Вечером попытались поменять бутыль в кулере. Долго ловили пробку, переливали воду в подготовленную бутыль. Когда я попыталась ее поднять, то чуть не надорвалась. Тут прибежала одна из бабушек. Увы, беспокоило ее вполне откровенно лишь одно: как она будет оправдываться, если мы надорвемся. Я разодрала себе руку в кровь. В результате нам удалось переставить пробку на другую бутыль и установить ее. Жаль, что этот инженерный подвиг не был оценен по достоинству. А ведь я хвасталась Сереже…
Молодые люди, я прошу вас запомнить: девушка – существо хрупкое, и ей не пристало тягать по десять кг. И менять бутыли на кулере – тоже. Я вообще не обязана знать, как это делается. Поэтому если я совершаю такие действия, то жду восхищения или хотя бы радостного изумления. Обидно, вашу мать!
На ночь, под зудеж бабушек перевязала сестре руку и пошла спать.
Среда.
И началась опять шарманка та же самая. Особенно одна из бабушек напрягает – во все надо нос сунуть. И, конечно, то, что у сестры сегодня температура 37,4 – это от жары, а то, что рука не проходит – фигня. И то, что отеки – это она выдумала, как и то, что пальцы не сгибаются. И вообще, дощечку надо убрать, пускай терпит (прямым текстом сказано). А то, что с ней она спит хотя бы нормально – да как она смеет нормально спать вообще?! Надо мучиться. И терпеть. А папу просить в травмпункт отвести – ни за что в жизни!!! Как можно его беспокоить вообще???
Меня искренне бесит такое положение вещей. Я не могу смотреть, как в моей сестре воспитывают комплексы типа «никогда не проси помощи». Отсюда ведь и рождается эгоизм, и вот это нежеление видеть проблемы других людей. Все из обиды типа «никто ничего не сделал, когда мне было плохо, никто не ДОГАДАЛСЯ». Женщины, дорогие, надо учиться просить, ибо мужчины не понимают намеков, они устроены по-другому и не станут помогать, пока их не попросят в неунизительной для них форме. Неунизительной считается прямая форма просьбы без всяких «не мог бы ты» и «а не хочешь ли ты».
Что у нас еще произошло? Да так, по мелочи… Сестре на больную руку покакала птичка; я получила по ноге качелями, когда Алена снимала их с дерева; я чуть не выцарапала себе глаз, пытаясь вытащить оттуда съехавшую линзу; бабушки весь день трепали нервы; мне пришлось есть отвратительную на вкус окрошку (я ее вообще не люблю, но от этой просто затошнило), ибо отказаться никак (нельзя обедать без первого!). Ну и еще по мелочи. Хорошо хоть плавать хожу каждый день – немного нервы успокаиваются. Но уже не особо.
Мне кажется, что к концу недели я окончательно свихнусь
Хорошо хоть, дядя Вова все-таки решил свозить завтра дочь к врачу. Но сколько оскорблений ей до этого пришлось выслушать от матери.
Четверг.
О! как раз вовремя проснулась. На дворе час ночи. В шкафу мышь грызет деревяшку, прерываясь совсем ненадолго, когда мы с сестрой лупим по шкафу. Что еще с ней делать, я не знаю. Мяукать не предлагайте – пробовала, бесполезно. Мышь не боится ничего, даже запаха собаки. Впрочем, собаке совершенно по барабану раздающиеся из угла звуки. Как всегда во время ночного пробуждения, я злая и офигительно голодная.
Ну вот, уже полтретьего. Надеялась хоть чуть-чуть унять бешенство, пока сочиняла. Эта мышь грызет так громко, что даже беруши не спасают. Я больше не могу. Если я сегодня отсюда не уеду, без трупов не обойдется.
Пойду пить пустырник. Пожалейте меня, умоляю!!!
-
-
10.08.2010 в 09:30Во-вторых, а стоит ли расстраиваться по мелочам? В описанных в первой части рассказа мелких разочарованиях трудно разглядеть состав преступлений. Ну ворчат бабушки, ну и ладно! Ну на тебя орать будем, ну пошутили они так, ха-ха-ха... Обидно, конечно, что они так о твоей сестре не заботятся... Такие вот они. Не повод для истерики. С комплексами ты права, это действительно самое страшное в этой ситуации.
В-третьих, насчёт "они устроены по-другому и не станут помогать, пока их не попросят в неунизительной для них форме" ты совершенно права. Не попросили - значит, есть формальный повод не помогать, разве не логично? Самодеятельность не всегда приветствуется, не каждый так уверен в результатах своей самодеятельности. Если ты об отце Алёны, то как я понял из рассказа, его мнение было явно не главным в большом женском коллективе. Это тоже очень трудно идти одному поперёк женщин, не каждый за это возьмётся.