Свобода — это художник в человеке (с) Гилберт Честертон
Завтра туда... Скорее бы! От суеты, от нервов, от постоянных чьих-то требований... Я хочу отдохнуть, да, я уже просто не могу бегать по Москве с делами, меня тошнит от них. Наконец-то будет отдых усталой душе... Наконец-то никто не будет бесконечно дергать меня всякой хренью. Оставьте меня в покое, иначе я сойду с ума...
Ты слышишь, Орехово, я еду. Слышишь ты, Ноир? Слышишь ты, тот, кто отзывается на тихий зов слабыми порывами ветра. Ты там, ты ждешь меня, ты говоришь со мной и уводишь за собой Риону, потому что там нет необходимости в этом моем жестоком щите. Ноир...
Знаешь, чего я хочу и о чем жалею... Жалею лишь о том, что снова приеду с расстроенными чувствами, с болью в душе. С тяжкими муками выбора, который, возможно, сумею сделать здесь. И ничего, чтобы заплатить за свое предательство, чтобы смыть его...
Это место свято. Там бывал когда-то мой Ангел Музыки. Но, увы, я не могу познакомить тебя с теми, кто дорог моему сердцу теперь. Неужели я не успею? Неужели даже их фотографий не увидишь ты, Ноир? Ты, Орехово...
Я предала тебя. Я притащила к тебе того, кто не был этого достоин. Мне стыдно. О как я мечтаю это исправить... Как я мечтаю искупить эту вину... Но как? Не доехать, не добраться... Слишком далеко. И никто не поймет меня, моего желания познакомить их с тобой. Ведь это глупо с их точки зрения, ведь только для меня Орехово живое...
Мне грустно, что я привожу тебе только свои нерешенные вопросы, свою боль. Я хочу снова привезти тебе свое счастье...
Возрождение...
Сказку...
Спасение...
Но смеется надо мной моя жизнь. Не получится. Ни шанса...
Может быть, это плата за осквернение святого для моей души места... Расплата...
Не плачь, Комета, ты ничего не можешь сделать.
Мистика...
Да, я все еще в душе слишком романтик. И именно душа моя едет отдыхать. Разум смеется над этими словами... Он кричит терминами из психотерапии. А что толку... Слишком привычно, слишком долго менять...
И именно в угоду душе я напишу очередной слезливый рассказ, чтобы посвятить его Спасению... Потому что того хочет моя душа. Она как будто отдельно, она как будто витает сбоку, и ей все равно, что творится с разумом и телом. Она отдельно. Я не единое целое, нет. Я только знаю, как правильно. И чувствую, как хочется... Поскольку второе недостижимо, и все это несовместимо, потому приходится довольствоваться первым. И отделять душу, чтобы ей не было больно.
Я не хочу быть целым... Иначе я не захочу быть вообще чем-то. Моя душа - мазохистка, она никогда не ищет легких путей...
Ты слышишь, Орехово, я еду. Слышишь ты, Ноир? Слышишь ты, тот, кто отзывается на тихий зов слабыми порывами ветра. Ты там, ты ждешь меня, ты говоришь со мной и уводишь за собой Риону, потому что там нет необходимости в этом моем жестоком щите. Ноир...
Знаешь, чего я хочу и о чем жалею... Жалею лишь о том, что снова приеду с расстроенными чувствами, с болью в душе. С тяжкими муками выбора, который, возможно, сумею сделать здесь. И ничего, чтобы заплатить за свое предательство, чтобы смыть его...
Это место свято. Там бывал когда-то мой Ангел Музыки. Но, увы, я не могу познакомить тебя с теми, кто дорог моему сердцу теперь. Неужели я не успею? Неужели даже их фотографий не увидишь ты, Ноир? Ты, Орехово...
Я предала тебя. Я притащила к тебе того, кто не был этого достоин. Мне стыдно. О как я мечтаю это исправить... Как я мечтаю искупить эту вину... Но как? Не доехать, не добраться... Слишком далеко. И никто не поймет меня, моего желания познакомить их с тобой. Ведь это глупо с их точки зрения, ведь только для меня Орехово живое...
Мне грустно, что я привожу тебе только свои нерешенные вопросы, свою боль. Я хочу снова привезти тебе свое счастье...
Возрождение...
Сказку...
Спасение...
Но смеется надо мной моя жизнь. Не получится. Ни шанса...
Может быть, это плата за осквернение святого для моей души места... Расплата...
Не плачь, Комета, ты ничего не можешь сделать.
Мистика...
Да, я все еще в душе слишком романтик. И именно душа моя едет отдыхать. Разум смеется над этими словами... Он кричит терминами из психотерапии. А что толку... Слишком привычно, слишком долго менять...
И именно в угоду душе я напишу очередной слезливый рассказ, чтобы посвятить его Спасению... Потому что того хочет моя душа. Она как будто отдельно, она как будто витает сбоку, и ей все равно, что творится с разумом и телом. Она отдельно. Я не единое целое, нет. Я только знаю, как правильно. И чувствую, как хочется... Поскольку второе недостижимо, и все это несовместимо, потому приходится довольствоваться первым. И отделять душу, чтобы ей не было больно.
Я не хочу быть целым... Иначе я не захочу быть вообще чем-то. Моя душа - мазохистка, она никогда не ищет легких путей...