Долгожданный мой второй визит в Белозерск наконец-то произошел. Причем совершенно неожиданно. Сережа сказал: "а поехали!". И мы поехали.
Есть два города среди тех, где я побывала, куда хочется возвращаться раз за разом. И оба они стоят на озерах, пусть и таких разных. Один из них - Охрид, а второй - Белозерск. Общего между ними, пожалуй, только две вещи: озера и то, что душа моя там отдыхает.
Итак, 6 мая, в 6:30 утра мы покинули нашу уютную квартиру и отправились на север по Ярославке. Несмотря на ранний час, на шоссе до самого Сергиева Посада была пробка разной степени плотности, состоящая из жаждущих потреблять водку и шашлыки на природе и сетующих, что не встали еще раньше.
В Сергиевом Посаде, устав от толкотни, мы остановились с высокой целью перекусить и снять денег. Здесь же я в первый раз узнала о знаменитой затопленной колокольне города Калязина - ее изображение попалось нам на припаркованной машине. Это было для меня откровением - я слышала раньше названия Кашин и Калязин (обычно вместе), но не знала, чем знаменит хоть один из них. Да и вообще я думала, что затопленная церковь - это уникальная вещь, которая попадается только в Белозерье.
А следующим пунктом нашего путешествия как раз и был маленький городок Калязин Тверской области. Зрелище, конечно, уникальное и весьма привлекательное для туристов - главная улица города, которая внезапно резко снижается и уходит под воду, а напротив - освещенная лучами яркого утреннего солнца и отражающаяся в спокойной воде разлившейся Жабни классицистическая колокольня. Кажется, при таком освещении плохой кадр получиться просто не может... Да, зрелище весьма неординарное. И Калязин гордится историей своего затопления, ведь именно она привлекает к нему туристов. На улице висят указатели к музею затопления, а также старые фотографии города...
Сколько же разрушенных церквей попалось вообще нам на пути! И чем дальше на север, тем больше их, разрушавшихся часто силами одного-единственного фанатика, который после работы каждый вечер приходил и рушил эти памятники архитектуры. Я не православнутая, нет, но мне жалко эти красивые и величественные строения, в которых, как ни в чем другом, видны особенности архитектуры разных времен. Не сохранилось столько жилой застройки, никогда ее не хранили так, как хранили храмы. И потому именно они - лицо архитектурной истории нашей страны. Мне жаль их. Я хотела было возмутиться по поводу РПЦ, у которой немало денег сейчас, сказать, что она не следит за ними. Но нельзя сказать, что это совсем так. Некоторые храмы на нашем пути восстанавливаются. И их не так мало, но все равно меньше, чем хотелось бы...
Следующим пунктом нашей программы был Углич. Впрочем, тут мы не сочли нужным останавливаться - для обеда было рановато, а мы хотели бы успеть к закату в Белозерск. Мы только проехали по главной площади города, которая смутно отпечаталась в моей памяти с далекого детства - когда-то я бывала тут с бабушкой. По сравнению с размерами Углича Калязин кажется деревней, если честно. Но основные гиганты ждали нас дальше.
А вот и Рыбинск. В этом городе я тоже никогда не бывала, а поскольку нам уже хотелось немного размять ноги, мы отсановились здесь на прогулку и обед. Пообедали в пиццерии, увидели две свадьбы. Прогулялись до местного собора, посмотрели старое и новое здания Хлебной Биржи. Взглянули на место, где Шексна (мы на верном пути, однако!) впадает в Волгу. Посмеялись над извечной проблемой провинциальных городов - сломанными вывесками. Помните ли вы ту шутку команды КВН "Уездный город" про "Буква "Г" для кого не горит?" Ну так вот, тут как раз такой случай - "Гастроном", чудом превратившийся в "Асторонома". Ну и шедевр, когда из слова "парикмахерская" выпали три буквы между "и" и "х".
Желая рассказать мне об устройстве шлюзов, Сережа решил поехать через Волгу и Шексну не по мостам, а по плотинам. Так я увидела шлюзовую систему на Волге (там, оказывается, фотографировать запрещено) и ГЭС на Шексне (там написано только, что останавливаться на плотине запрещено).
И вот уже драгоценная Вологодская область приветствует нас своими сиреневыми домиками. Видели ли вы в деревнях Московской или Владимирской области сиреневые домики? Желтые, голубые, зеленые, красные, коричневые, да даже розовые... Сиреневого не видели ни одного. А на Вологодчине в кадой деревне хоть один да есть. Мы приметили это еще 4 года назад, когда я была тут с ПИКО. Еще шутили тогда, что в магазин другой краски не завезли.
И вот - самый большой город Вологодской области - Череповец. Огромный город по сравнению со всеми, что попадались на нашем пути до этого. В свою прошлую поездку я видела только его вокзал. Сережа пытался узнать, какой там вокзал старый или новый. Но я помнила только, что он зеленый. Так, собственно, и оказалось.
А из Череповца уже шла дорога на долгожданный Белозерск. Здесь, с вашего позволения, сделаю историческое отступление. Итак, город Белозерск, в старом варианте - Белоозеро. Стоит сейчас на южном берегу Белого озера. Один из древнейших городов Руси, первое упоминание о котором в летописях относится к 862 году. Так что в этом году город официально празднует свое 1150-летие, а пока на городском валу красуется надпись "Белозерску 1149 лет" и видно, что последнюю цифру глубоко не закапывают - все равно через год менять. Однако есть все основания полагать, что город старше этих лет, а к 862 году уже был одним из трех крупнейших. Почему? Да потому что летопись-то не простая. Это тот самый отрывок, в котором говорится о призвании варягов на Русь, и о том, что брат Рюрика, Синеус "седе на Белеозере".
А вообще, Белоозеро - город кочующий. Первое место его расположения находилось на северо-западном берегу озера, вернее, сейчас это место несколько удалено от нынешних границ озера, поскольку Белое озеро "ползёт" на юго-восток вслед за течениями вливающихся в него на северо-западе рек (Ковжа, Кема, Мегра) и вытекающей на юго-востоке красавицы Шексны. Однако на том месте найдены только остатки посада. Князь с дружиной устроились несколько восточнее, дабы не нарушать привычный уклад жизни города.
Позже город переехал на новое место, однако территориальное разделение детинца и посада сохранилось. Первый обосновался на нынешнем месте, а второй - на более выгодном в торговом отношении месте у истока Шексны, где сейчас находится паромная переправа возле затопленного села Крохино.
И только после того, как эпидемия чумы выкосила большую часть жителей посада, они перебрались к детинцу.
Иван III любил Белоозеро, прятал здесь свою семью и княжескую казну. Он же сделал кропость этого города неприступной по меркам того времени. Были сооружены высокие земляные валы, окруженные снаружи рвом, а изнутри - сетью прудов, обеспечивающей водой крепость на время осады. Наверху валов были устроены деревянные стены с дозорными башнями, охранявшими проходы между прудами. Сейчас от этого грандиозного укрепления остались только Валы (именно так, с большой буквы, называют жители свой Кремль) с двумя мостами через ров, ведущими через прорывы в Валах внутрь. Ну и пруд, по существу, остался только один - в юго-западной части. С другой стороны это больше похоже на болото, хотя пара небольших прудов читается и там.
Во времена Екатерины Великой городу, как и многим другим уездным городам, был дарован регулярный параллельно-перпендикулярный план, вытянутый вдоль озера и аккуратно огибающий Валы.
Но, в целом, в городе сейчас преобладают обычные деревянные деревенские домики. Тихий городок, раскинувшийся на берегу огромного Белого озера. Его размеры 33 на 46 километров, а средняя глубина невелика - 5,5 метров, что, вкупе с песчаным дном создавало огромную опасность для лодок при шторме - поднявшийся со дна озера песок уничтожал их. Именно потому вдоль юго-западного берега озера был в первой половине XIX века был выкопан обводной канал длиной 67 км. В черте города Белозерска на насыпи, разделявшей канал и озеро, был устроен бульвар, который, к сожалению, до наших ней не сохранился.
Итак, вернемся в наши дни. Мы с Сережей приехали в город и поехали искать нашу гостиницу. Гостиниц в городе всего две и они с трудом способны в сумме вместить около 40 человек. Одна из них - оставшаяся с советских времен гостиница "Русь", в которой я жила в прошлый свой приезд сюда. Она находится в пяти минутах ходьбы от "парадного входа" в Валы. Другая - частная гостиница "Речной вокзал", расположенная в старом здании Речного вокзала, находится на краю города на самом берегу канала, с задней стороны от Валов и возле моста, ведущего к волнорезу. Здесь, в малюсенькой комнатке, но зато с удобствами, поселились мы с Сережей в этот раз. Весь персонал гостиницы собрался на скамеечке недалеко от входа, празднуя что-то. Когда мы вошли в пустой и темный холл, одна из женщин устремилась за нами, чтобы зарегистрировать наш приезд. Но, в целом, это оказалась стандартная картина - и разу за все время я не видела администратора на своем месте.
Мы скинули вещи и поспешили на волнорез - встречать закат. Надо сказать, что в прошлый мой приезд именно это место Белозерска запомнилось мне больше всего. И именно ради величия закатов на Белом озере я так хотела сюда еще раз. Мы сели на камни и стали смотреть, как медленно и величественно садится солнце в зеркальную гладь озера, нарушаемую в некоторых местах недреватыми кусками сияющего на солнце льда. Было холодно, хотя ветра почти не было. Небо было чистое, и лишь небольшое количество облачков причудливых форм. Было тихо и спокойно. И удивительно свежий воздух наполнял как будто до краев. Гладь озера успокаивала.
А на следующее утро мы решили пройтись по городу, повидать местные достопримечательности. На самом деле, я была несколько разочарована, поскольку все самые запоминающиеся места посетить не получилось. Мост через канал, ведущий к бывшему бульвару, еще не был сведен, и мы не смогли туда пройти. Церковь Спаса-на Канале, красивое произвдение в стиле русского узорочья, украшенное глиняными изразцами, оказалась на ремонте, что, конечно, хорошо для церкви. Но самый большой шок я испытала, подойдя к тому месту, где в прошлый раз нашу группу догнал Миша. Единственная деревянная церковь города, церковь Ильи Пророка, просто исчезла. Позже мы узнали, что ее решили реставрировать методом пересборки. Разобрали в конце 2010 года, да так и не смогли пока выиграть конкурс на сборку церкви обратно. Это было, конечно, печально. Ведь в городе в начале XX века было 18 действующих церквей. Сейчас в нормальном виде сохранилось всего 4, и только одна из них действующая. Один из храмов, настоящее произведение искусства XIX века, памятник тщеславию одного купца, разорившегося при попытке добыть денег на постройку колокольни, посмертный памятник мастерству Баженова (он построен по проекту, найденному в одном из альбомов архитектора) стоит и разрушается, а в советское время с двух сторон к нему пристроили уродливые коробки котельной и туалетов. Часть храмов лишена верхней части, а на фундаменте построены другие здания, некоторых уже нет, остальные просто стоят и разваливаются...
Прошлись мы и по Валам, откуда открывается прекрасный вид на Белое озеро и Спас-на-Канале, да и на весь город. Зашли внутрь, чтобы узнать, как называются улицы внутри Валов, ведь там стоят домики и живут люди. По левой стороне от входа мы обнаружили вывеску "ул. Вал", а с правой - "ул. Советский Вал". Все просто.
Мы прошлись вдоль канала. Обнаружилось на пути несколько сиреневых домиков, но вместе с ними и розовые. Видимо, в этот раз в магазины завезли только розовую краску.
Жаль, что не нашли книжный, чтобы зайти в него. Мне бы хотелось, вероятно, купить еще одну книжку найденного когда-то здесь любимого поэта Шадринова... Зато мы купили диск с пятью фильмами про Белозерск. И, когда надоело гулять (вернее, когда у меня начали отваливаться ноги), мы отправились их смотреть.
Не скажу, что очень много нового почерпнули мы из них. Так, болтология, в основном. И старые фотографии, часть из которых у меня есть в виде открыток. Воспоминания жителей города о том, как снималась "Калина красная". Интересный фильм был про крепость, которую построил Иван III. Вот это да, это познавательно. А остальное - как-то не так.
И все-таки в душу запала одна фраза жительницы города из этого фильма: "Мне всегда не хватало большой воды". Странно, но мне показалось, что я ее понимаю. Несмотря на мое спокойное отношение к морю, я обожаю большие озера. А Белое озеро - это вообще что-то совершенно особенное в моей жизни, как и сам этот маленький городок. Нет, не из-за подвига моего бывшего парня, как ни странно. Из-за волнореза и из-за Алексея Шадринова. Кажется, именно тут я впервые в жизни почувствовала себя свободной...
Вечером мы с Сережей снова отправились на волнорез. Однако в этот раз озеро оказалось еще более неприветливым к нам. Было очень холодно. Сережа мерз в зимней куртке, я - в своем плаще и его весенней куртке. Сильным ветром к берегу прибило 200-метровую полосу льда. У дальнего конца волнореза (туда бы мы не прошли, он сложен из каких-то бетонных глыб) озеро вообще бурлило, как будто там боролась акула со своей немаленькой жертвой. Сдул этот северо-западный ветер и все облака, оставив за собой чистое небо с небольшими перьевыми облачками. Солнце медленно и величественно садилось в темнеющую, почти черную воду. А ветер усиливался. А с подветренной стороны волнореза, да и в канале, вода была светла и спокойна. Около самого волнореза образовалось пятно небесно-голубой воды, яркой, как безоблачное небо в солнечный летний день и неподвижной, как будто это и не вода вовсе. В целом это выглядело, как крупный мазок голубой краски на холсте. Ветер усиливался, к берегу с той стороны, где мы сидели, прибивало все больше и больше льда, волны катились по нему, то затихая где-то в середине, а то уже почти облизывая берег.
На горизонте, между водой и небом, появилась полоска, темнее неба, но светлее воды. Сначала я думала, что вижу противоложный берег, но это было не так. Это были тучи, обложившие с северо-запада весь горизонт. И среди всего этого садился в воду яркий диск солнца. А на юго-востоке небо безмятежно сияло сиренево-розовыми красками заката, как будто кто-то взял оставшуюся после окраски домиков краску и плеснул ею на небо.
Полоса льда шла от волнореза к насыпи, разделяющей канал и озеро, отделяя черную бушующую воду от светлой и безмятежной... Я казалась себе пушинкой перед этим величием природы. Как человек может называть себя царем всего этого?! Ведь он так мал по сравнению с величием стихии...
Мы не дождались заката. Когда мы вернулись в гостиницу, несмотря на тепло комнаты, меня колотило от холода еще не меньше часа...
На следующее утро мы пустились в обратный путь. Хотя нет, сначала мы решили поехать от Белозерска на запад, посмотреть, какие там дороги. Так вот они какие - обычные сельские дороги... Какой там асфальт, какая там бетонка. Просто грунт, хорошо, если его еще выровняли. А в одном месте мы наткнулись на промоину, через которую Forester бы не проехал. В другом - ехали по хорошей дороге и уткнулись в кучу мусора. Поехали по третьей. Да, дорогой это в Московской области бы не назвали. Таковы дорожки через лес, для особенно сумасшедших, желающих доехать до пруда. И обычно их перегораживают, чтоб не ездили. Только лес тут вокруг гуще. Меня обуял первобытный страх, когда я представила купцов, которые со своими повозками ехали по такой дороге, прислушиваясь к шуму густого кустарника на обочине - не прячется ли там разбойник? Мы с Сережей проехали около 20 километров от районного центра, а казалось, что мы совсем в глуши, куда никто и не ездит. Но по карте мы знали, что там, дальше, есть несколько деревень. Пара из них имели красноречивые названия с общим словом "конец": Конец-Мондра и Конец-Слободка. Была там и деревня с названием просто Конец. Видимо, там дороги совсем заканчиваются. Туда, впрочем, мы не добрались, только до ближайшего села доехали. Покосившиеся некрашеные домики составляли его основу. но был и один сиреневый. А около дороги обнаружилась руинированная каменная церковь. Да, если уж в Белозерске их не восстанавливают, то на что же надеяться тут. Однако, обратите внимание, на то, что церковь каменная. Значит это, ни много ни мало, то, что эта полуразвалившаяся деревенька когда-то была достаточно богата, чтобы построить этот храм! Вряд ли его, как и сотни других, когда-то восстановят... Жаль.
Самое смешное, конечно, было видеть дорожные знаки на этих, по нашим меркам, отсутствующих дорогах. А движение-то какое было оживленное! На всем пути (40 км туда-обратно) мы встретили штук 7 автомобилей. Мда, посмотришь на эти дороги и перестаешь жаловаться на плохой асфальт на Горковском шоссе на границе Нижегородской области... И понимаешь, что малолитражки никоим образом не предназначены для российских дорог.
После такой сложной поездки мы вернулись в Белозерск, чтобы пройтись около единственной действующей церкви города и посмотреть еще одни руины. Меня дико укачало в пути. Сережа уверял, что цвет моего лица мало отличался от цвета пыли на дороге. Мдя. Видимо, я тоже не предназначена для езды по такой дороге...
Прогулявшись полчасика и восстановив, с грехом пополам, нормальный цвет лица, мы отправились на восток. Мы планировали ехать по трассе Белозерск-Липин Бор (это районный центр в северо-восточной части берега Белого озера. Однако на развилке с дорогой на Кириллов мы обнаружили табличку, что паромная переправа в Крохино, через которую лежал наш путь, не работает. И все-таки мы поехали к ней. Не потому что, подобно большинству россиян, не верим табличкам, но по той простой причине, что уж очень хотелось посмотреть на исток Шексны, бросить последний взгляд на Белое озеро и, конечно, увидеть затопленную крохинскую церковь, которая когда-то произвела на меня неизгладимое впечатление, хотя и смотреть-то там не на что особо. Она, конечно, не смотрится после Калязинской колокольни. Но когда за неделю до поездки во сне видишь себя плывущей на лодке между затопленных домов, а потом видишь это наяву - это производит впречатление.
Переправа действительно не работала. У противоположного времени стоял понтонный мост, который соединяет берега зимой. Паром еще не работал. Из озера в Шексну заплывали куски льда. Но вода в реке оказалась неожиданно теплой. Попрощавшись с Белым озером, мы вернулись к развилке и отправились к другой паромной переправе, удачно успев к последнему перед обеденным перерывом парому.
Конечно, это изменение маршрута нарушило логику нашего путешествия. Нам хотелось заехать в Ферапонтово, и если бы мы ехали со стороны Липиного Бора, это было бы нам по пути в Кириллов. А сейчас нам пришлось проехать через Кириллов, свернуть в Ферапонтово, а затем поехать домой опять через Кириллов.
Если вы спросите меня, какой монастырь мне больеш по душе: огромная средневековая крепость-твердыня Кирилло-Белозерского монастыря или белоснежное изящество Ферапонтовского, я бы выбрала второй.
Когда я четыре года назад была в Кирилло-Белозерском монастыре, меня неприятно поразила суетность этого места. Да, это туристический объект, но как могло получиться, что в нем ничего вообще не осталось от типичной монастырской благодати и уюта? На нашу группу, подобно коршунам, слетелась толпа местных экскурсоводов, упорных в своем желании не позволить чужаку, то есть нашему Саше, рассказывать нам что бы то ни было на их территории. Поучились бы лучше, они никогда не будут рассказывать так интересно, как он.
Да и пространства на территории слишком много. О прошлом напоминают только редкие монахи в черных рясах, прогуливающиеся по территории, да небольшой уютный огородик.
Хотя нет, я не права. Самая старая часть монастыря, та самая, что была основана Кириллом Белозерским, сейчас отдана РПЦ. И вот там благодать ощущается. Тишина и покой - то, зачем я иду к культовым сооружениям. Может, и не молиться, а просто отдохнуть.
Впрочем, это все о прошлом, в этот раз мы просто проехали дважды мимо внушительных башен новой части монастыря.
А вот и Ферапонтово, тот самый монастырь, где закончил свои дни опальный патриарх Никон. Стоит монастырь на Бородаевском озере, которое кажется лужицей по сравнению с Белым, но которое дает, тем не менее, начало речке Бородаве. Когда мы доехали туда, выяснилось, что от всего комплекса монастыря у меня в памяти остались только две вещи: надвратная двухглавая церковь (обе главы которой шатровые, между прочим, что свидетельствует о двойных стандартах Никона: никому нельзя, а ему можно) да красивые сосны над Бородаевским озером. И вот оно, то самое искомое ощущение благодати и покоя, даже внутрь идти не надо. Мы и не пошли. Постояли на берегу, посмотрели на воду, на колышущиеся ветви сосен, и пошли обратно к машине.
Далее наш обратный путь практически совпадал с дорогой туда. Разве что от Рыбинска мы ехали несколько другой дорогой, так, чтобы проехать мимо Мышкина, пусть и оказался он на другой стороне реки от нас. И вот еще загадка: на этот раз мы пересекли Шексну не два, а три раза: паром, мост в Ивановом Бору, мост в Череповце. Как же так? Сережа объяснил, что по дороге туда мы просто объехали устью Шексны в Рыбинске, потому и получилось на один раз меньше. Я в первый раз задумалась о том, что мы, оказывается, проехали по всей длине этой замечательной немаленькой реки...
На всем протяжении пути, встречая по дороге велосипедистов, мы с Сережей смеялись: нет ли там Антона? А Миши там, случаем, нет? Отчасти подозрение подогревалось тем, что Антон не отвечал на мои сообщения на майских. И не появлялся в онлайне. Уехал, значит. Я оказалась права на две трети: Антон действительно уехал, и действительно на велике. Но не в Белозерье, и даже не в Тверскую или Ярославскую область, а вовсе даже в Крым. Однако эти поиски и шуточки изрядно веселили нас с Сережей дорогой.
На выезде из Углича, неподалеку от вокзала. мы увидели очередную компанию велосипедистов. Уже по привычке мы бросили взгляд на эту компанию. Никого похожего на Антона там не было. Но был там один парень в светло-коричневой футболке, единственный, кто был без шлема. Сережа сказал веселым голосом: "Смотри, Попков!". Я взглянула туда еще раз и остолбенела. Сережа озвучил то, что только начало формироваться в моей голове - немного изменившимся тоном он добавил: "Собственной персоной". И немного протирмозил, заворачивая к обочине.
Что-то затряслось внутри меня. К такой встрече я определенно была не готова. Сережа спросил, будем ли мы останавливаться, чтобы поговорить. С одной стороны мне было безумно любопытно, какими судьбами и в какой компании его сюда занесло. Но с другой стороны, мне хотелось только одного - спрятаться. Запереть дверь, спрятаться под сиденье, затемнить стекла - что угодно, только бы он меня не увидел. Только бы не подумал снова, что я его преследую. Я пролепетала в ответ что-то на тему того, что только если Сережа сам с ним заговорит. Машина снова ускорилась, мы поехали дальше. Я была в безопасности.
Но перед глазами все равно стояла сцена концерта в Царицыно, кажется. Накануне мы реши, то не будем с Сережей П. больше общаться. Я и не думала, в сущности. Я просто пришла на концерт. И, по воле случая, путь уходящего хора шел мимо моего места. Когда он увидел это, он развернулся почти на 180 градусов, чтобы уйти в другую дверь. Только бы не мимо меня. Не хочу больше никогда испытывать того, что испытала тогда. Это было ужасно, невыносимо, отвратительно - когда такой дорогой человек готов на все, только бы не оказаться к тебе ближе, чем на десяток метров.
Я уже привыкла сейчас к тому, что мы не общаемся. Я приятно удивлена, что он со мной здоровается. Но я не могу пройти мимо него спокойно, не вспомнив этот кошмар. Я никогда не подойду и не заговорю с ним сама. Я не хочу, чтобы хоть когда-нибудь хоть кто-нибудь вот так от меня убегал.
Ладно, забудем об этом.
В Москву мы ехали через Пушкино, чтобы объехать пробку. В какой-то момент я уснула и проснулась только когда мы заезжали во двор. Ура, мы дома!!!
ЗЫ: Сейчас, изучая карту местности, я узнала, что, отправься мы через Липин Бор, проехали бы недалеко от небольшого Логиновского озера, на котором стоит село Логиново. Хы!
ЗЗЫ: Сереже удалось узнать, что делал Сережа П. в Угличе. Ответ: пытался оттуда выбраться. А удалось это только утром.