Перед репетицией я сегодня завалилась в гости к Семёну. Конечно, он, как любой нормальный хозяин, у приходу моему подготовиться не совсем успел. Посему мне долго пришлось догадываться, откуда доносился голос, который пригласил меня зайти. Может быть, именно в судорожных поисках источника этого голоса я и не заметила вешалки для верхней одежды. С другой стороны, я не помню, чтобы оная была у Дениса. Не привыкла, короче. (так, все, харе оправдываться, Вира!)
Источник голоса обнаружился в ванной, занятый увлекательнейшим процессом отмывания посуды. Я предложила его спине помощь, но получила возмущенный отказ. Все-все, на святое право не покушаюсь!!!!!
На соседа наполовину насильно были напялены наушники, причем предлог был озвучен самый благовидный: чтобы не мешать ему фильм смотреть. Почему-то мне потом показалось, что еще и чтобы не мешать нам о нем сплетничать. Ээээ... да так, чуть-чуть совсем. Да и что там насплетничаешь, если он при желании все равно все слышал. Очередное замечание моего собеседника было прервано яростным: "Врешь, собака!" Я повеселилась.
По традиции общажного гостеприимства меня напоили чаем. Отступив немного от традиции, накормили вкусным эм... ну, наверно, можно назвать это пирожным. А еще мы вместе, в перерывах между сплетнями, посмотрели очередной вариант клипа про коня.
Лирическое отступление: "Ой, а придумайте еще пару пародий на "Рамочку", может я ее тогда полюблю, как полюбила задолбавшего всех Коня? "
В процессе был потерян медиатор. Нашедшего просим вернуть хозяину.
А потом сосед (эх, память моя девичья, хорошо бы не старческий маразм пока, как его зовут-то?) ушел, осчастливив Семёна акустической гитарой.
И тут настало счастье. Счастье слушать и смотреть. Пожалуй, иногда мне хотелось закрыть глаза, чтобы больше проникаться музыкой. Это казалось не слишком приличным почему-то... Да и в тот момент казалось важным внимать всеми своими чувствами. Где-то в глубине глаз зарождались слезы, те самые слезы восторга, которые являются для меня мерилом таланта исполнителя. Жаль немного, что до поверхности они так и не дошли, ведь это тот редкий вид слез, которым я никогда не препятствую.
Вся атмосфера этой комнаты, ее тепло, добродушие хозяев, музыка, голос, симпатичный мне человек рядом - все это как будто растворяло меня в себя, чтобы уже не выпустить. Физическая усталость от утренней беготни наваливалась, но не тяжелым грузом, а просто легкой слабостью, нежеланием двигаться с места. А сердце взамен переполнялось счастьем, на лице расплывалась улыбка, тут же превращавшаяся в смех от тени улыбки на лице собеседника. Хотя нет, это уже не собеседник, ведь беседа кончилась. Это просто человек, на котором я сконцентрировала в тот момент свое внимание, свои эмоции, все. Как у Акунина было, представила себя пустым сосудом, чтобы позволить ему себя наполнить. Попытаться поймать отголшоски его эмоций, разделить их, отзеркалить, как всегда неосознанно зеркалишь симпатичного тебе человека. И следишь...
Подрагивающие ресницы, рассыпавшиеся по спине волосы, морщинка на лбу, руки, нежно, но крепко обнимающие гитару... И голос, наконец-то не в записи, а живой. А в голове почти нет мыслей, только: "Как красиво!" и "Как же хорошо!"
Редкий тоскливый взгляд на часы и мысленный взмах рукой: "Обойдутся без меня! Все равно Володя и Наташа всегда опаздывают!"
Я все-таки ушла... Опоздав на репетицию на полчаса. И не опоздав даже на распевку.
А напоследок мне было сказано, чтобы заходила чаще. Мысли завертелись в голове, чтобы обеспечить такую возможность.
На лице весь вечер цвела счастливая улыбка. И силы вернулись, не натолько, чтобы прыгать и визжать от радости, но вполне достаточно, чтобы назвать это состояние "парением". Даже то, что Наташа с Кузей так и не явились, ничего не изменило. Зато были Настя и Катя.
Мне до сих пор очень хорошо. На самом деле, не так много мне нужно для счастья...