Свобода — это художник в человеке (с) Гилберт Честертон
Поток мыслей в голове мне вдруг напомнил фугу.
Всегда есть несколько ключевых инструментов-мыслей, которые по очереди выбиваются вперед. Но где-то там, за основной, всегда маячат подголоском остальные, ожидая своей очереди... И каждый раз переплетение тем образует, пусть и сходный, но все-таки немного разный узор...
Есть такое стихотворение у Целана, "Фуга смерти" называется. Как-то тот, кто был моим Ангелом Музыки, категорично заявил, что стихотворение не может быть фугой. Тогда я не нашла, что ему возразить... Да и сейчас, пожалуй, не выдержала бы строгой словесной дуэли.
И все-таки я чувствую переплетение различных тем в этом стихотворении. Я чувствую его стремление вперед, по спирали. Как мысль, как музыкальная фуга. Одна и та же тема, каждый раз по-разному, каждый раз у нового инструмента... И ни одной остановки до самого конца, бесконечная заполненность звуком. И ни один инструмент не исчезает совсем. Он там, в глубине этой музыки, он создает атмосферу, мажор или минор... Каждая нота важна...
Каждая мысль.
Каждое слово в стихотворении.
В нем нет ни одной запятой. Как в финальном монологе героини "Улисса", как в мысли... Темы перетекают одна в другую, меняются местами, как будто танцуют свой страшный танец смерти, каждый раз обретая новый смысл.
Черная влага истоков
В доме живет человек
И вот он, этот человек, приручающий змей, сначала оказывается хозяином, приказывающим рыть могилы...
В земле... на небе...
А потом появляется старый немецкий маэстро - Смерть. И глаза голубые у него. У кого? У маэстро? У Смерти? У человека, который пишет в Германию письма? Или у того, что приказывает? У того, кто гладит рукой пистолет... И уже не приказывает копать могилы в земле, а дарит их в небе... Кажется, что он один в этом множестве ликов...
И есть еще Гретхен с золотыми волосами. И Рахиль с пепельными (хотя нет, наверно, седыми, все-таки) . И не одной ли из них пишет письма тот человек, что живет в доме?
Ничего непонятно... А попробуйте последить за своими мыслями некоторое время... И вы увидите, что они скачут вот также с места на место, когда вы не сосредоточены на чем-то.
Это как разговор с некоторыми моими подругами. Никто больше ничего не поймет, только мы сами. И только спустя полчаса обнаружим, что забыли, с чего начали. А ведь были в планах какие-то ситуации, которые хотелось рассказать... Забыли.
Иногда вспоминаем, что хотели, возвращаемся... и снова уходим к другому...
Все-таки музыка, как и любое искусство - это о нашей жизни.
Кстати, об искусстве у меня тоже были любопытные мысли... Надо их оформить...
Всегда есть несколько ключевых инструментов-мыслей, которые по очереди выбиваются вперед. Но где-то там, за основной, всегда маячат подголоском остальные, ожидая своей очереди... И каждый раз переплетение тем образует, пусть и сходный, но все-таки немного разный узор...
Есть такое стихотворение у Целана, "Фуга смерти" называется. Как-то тот, кто был моим Ангелом Музыки, категорично заявил, что стихотворение не может быть фугой. Тогда я не нашла, что ему возразить... Да и сейчас, пожалуй, не выдержала бы строгой словесной дуэли.
И все-таки я чувствую переплетение различных тем в этом стихотворении. Я чувствую его стремление вперед, по спирали. Как мысль, как музыкальная фуга. Одна и та же тема, каждый раз по-разному, каждый раз у нового инструмента... И ни одной остановки до самого конца, бесконечная заполненность звуком. И ни один инструмент не исчезает совсем. Он там, в глубине этой музыки, он создает атмосферу, мажор или минор... Каждая нота важна...
Каждая мысль.
Каждое слово в стихотворении.
В нем нет ни одной запятой. Как в финальном монологе героини "Улисса", как в мысли... Темы перетекают одна в другую, меняются местами, как будто танцуют свой страшный танец смерти, каждый раз обретая новый смысл.
Черная влага истоков
В доме живет человек
И вот он, этот человек, приручающий змей, сначала оказывается хозяином, приказывающим рыть могилы...
В земле... на небе...
А потом появляется старый немецкий маэстро - Смерть. И глаза голубые у него. У кого? У маэстро? У Смерти? У человека, который пишет в Германию письма? Или у того, что приказывает? У того, кто гладит рукой пистолет... И уже не приказывает копать могилы в земле, а дарит их в небе... Кажется, что он один в этом множестве ликов...
И есть еще Гретхен с золотыми волосами. И Рахиль с пепельными (хотя нет, наверно, седыми, все-таки) . И не одной ли из них пишет письма тот человек, что живет в доме?
Ничего непонятно... А попробуйте последить за своими мыслями некоторое время... И вы увидите, что они скачут вот также с места на место, когда вы не сосредоточены на чем-то.
Это как разговор с некоторыми моими подругами. Никто больше ничего не поймет, только мы сами. И только спустя полчаса обнаружим, что забыли, с чего начали. А ведь были в планах какие-то ситуации, которые хотелось рассказать... Забыли.
Иногда вспоминаем, что хотели, возвращаемся... и снова уходим к другому...
Все-таки музыка, как и любое искусство - это о нашей жизни.
Кстати, об искусстве у меня тоже были любопытные мысли... Надо их оформить...
Чтобы и ты был счастлив, и они познали хоть часть того, что открывается мне. Ибо это по-настоящему прекрасно.